Сколько себя помню, всегда любила сладкое. В четыре года клянчила конфеты у родителей:
– Ну, еще одну конфетку.
В школьном детстве часто вместе обедов покупала себе сладости. И мороженное могла есть на улице в любое время года. Слава богу, зима в нашем регионе была относительно мягкой. В двенадцать лет стала понимать, что от сладкого полнеют. И это был единственный способ остановить очередное обжорство десертами. Мама обычно меня стыдила:
– Положи на место и закрой рот, а то толстой станешь.
И это действовало! Я ела по одному десерту в день. Терпела, сдерживала слюну, но откладывала на завтра. Так более-менее стройной дожила до двадцати семи лет.
А после выяснилось, что полноты самой по себе я не боялась. И сдерживала свой неумеренный аппетит на сладкий наркотик только из-за страха, привитого с детства, что останусь одна. Одиночество — вот чего я боялась больше всего. Логическая цепочка была такова: если я буду много есть сахара (в любых вариантах и видах), то стану толстой; буду толстой — никто не возьмет замуж; не будет мужа — останусь на всю жизнь одинока. А подобная перспектива жития выглядела очень страшно!
Поэтому, как только вопрос с замужеством после свадьбы отпал сам собой, я разрешила себе сладкого столько, сколько хотелось. И так как аппетит долго сдерживался, то меня понесло во все тяжкие. Десерт — после каждого приема пищи. И в количествах — пока влезает, иногда чуть не до тошноты! Маньяк, одним словом.
Вскоре не заставили себя ждать новые килограммы. А потом пошли дети, которые повлекли за собой бессонные ночи, усталость, наплевательское отношение к своей внешности и, как следствие, еще большие килограммы. В итоге через четыре года невоздержанного сладкоедничества — плюс двадцать килограмм. А также поросячий визг и похрюкивание от вкусности и сладости, как средства против депрессии на выходе.
Дети подросли, снова появилось время для сна и для себя. Что я вижу? Складки, оттеки, отсутствие талии. Приехали! А мама ведь предупреждала…
Что делать? Надо худеть.
Как? Желательно тайно, чтобы никто не успел посмеяться, если вдруг не получится.
Получилось? Нет!
В борьбе с лишним весом победил лишний вес. Простите за тавтологию. Но такова реальность.
И тут началось! Диеты — срывы, малюсенькие успехи — затяжные наборы. И как следствие — спад веры в себя, полное разочарование в своей силе воли, посыпание голову пеплом, зависть к тем, у кого получилось и гнев на свое одержимое пристрастие. Только благодаря мужу, который любит не фигуру, а мою личность, не довела себя до морального истощения.
Через три года диетических издевательств над телом, плюнула на физиологию и стала исправлять психику. По принципу: не могу исправить форму, исправлю свое отношение к этой форме. И вдруг узнаю, что пристрастие к сладкому наркотику — это нервное заболевание. Глобальное ожирение современного мира — это прежде всего вопрос психологии. Увлеклась диетической и физиологической психологией.
Ключевой переломный момент заключался в том, что смогла плавно и медленно, но надежно и прочно, изменить вредные привычки на полезные. За следующие три года выработала важные правила:
Не так уж и много новых правил за три года. Но ситуация изменилась в корне. Основной принцип — постепенное привыкание маленькими шагами — сделал свое дело.
Но кульминацией изменений моего мировоззрения на правильный образ питания стало еще одно открытие. Оно пришло тоже с опытом — методом проб и ошибок. Каждый раз, когда я старалась полностью избавиться от «очевидного сахара», терпела стремительный крах. Первые три дня не ела сладкого и это мне обычно нравилось. Гордилась собой и была уверена, что смогу теперь так обходиться всю жизнь.
Угу, раскатала губу. На пятый день эмоциональный тонус истощался, наступала апатия, терялся интерес почти к любой деятельности. Жизнь теряла краски, становилась унылой и постылой. Внутри появлялся зажим, который тут же проявлялся в теле в виде скованности, молчаливости и отрешенности. Когда обнаруживалось подобное состояние, срабатывал инстинкт самосохранения. И, как параноик, кидалась к шоколадкам, плюшкам, желе, меду, конфетам и т. д. Уже не хотела, но ела.
Быстро втягивалась в процесс, и меня отбрасывало в противоположную фазу. Сметала все сладкое в магазине и через несколько дней обнаруживала себя на этапе, с которого начинала. В один момент, когда скопилось достаточно личной статистики таких случаев, осознала, что это закономерность. Меня стал мучить вопрос, как правильно избавиться от сладкого. И как это часто бывает — кто ищет, тот найдет — пришло неожиданное объяснение.
Современная психология, медицина и древние ведические писания дружно говорят о том, что женскому организму нельзя жить без сладкого! Его не должно быть много, но и не должно быть мало. Потому что сладкая пища делает человека добрым, мягким, радостным и сострадательным. А эти качества очень важны для женщины. Но не в запущенном и неудержимом размере.
А вот мужчине, который, прежде всего, должен быть стойким, выносливым и надежным, отказ от сладкого даже показан, чтобы воспитать в себе необходимые мужские качества.
Это открытие внесло свои коррективы в мой новый план ухода за собой. Но размер моего личного чувства меры сладкого — это пока вопрос для меня открытый. Что это за чувство меры такое? Есть мифическая гора Меру. К ней ли мне чувство свое подстраивать?
Еще есть раздолье для экспериментов.
Великобритания, Харрогит таун, март 2015г
© Екатерина Паньи, Великобритания, 2015г